«Гражданское общество в России сосредоточено на выживании»
Российский оппозиционный политик в эмиграции Ксения Фадеева в августе прошлого года вышла из российской тюрьмы. В интервью журналисту Ивану Руслянникову для Republik она рассказывает об условиях содержания в заключении, своем сотрудничестве с Алексеем Навальным и о том, что ей помогает сохранять надежду. «Швейцария для всех» публикует русский вариант.
33-летняя Ксения Фадеева, родилась и выросла в сибирском городе Томске. Политикой она заинтересовалась еще в подростковом возрасте, когда заметила, что реальность в ее городе отличается от того, что изображалось в пропагандистских телепрограммах. Будучи местной активисткой, она выступала в защиту прав избирателей, а в 2017 году стала в Томске главой штаба российского оппозиционного политика Алексея Навального. Она всегда чувствовала тесную связь с родным городом, который находится в трех тысячах километров от Москвы: как кандидат от оппозиции, Ксения победила на местных выборах в Томске, а когда российская власть признала штабы Навального «экстремистскими организациями», томский политик отказалась покинуть родину.
В декабре 2023 года суд Томска приговорил Ксению Фадееву к девяти годам лишения свободы. Летом 2024 года её освободили при обмене заключенными между Россией и западными странами. Недавно она побывала в Швейцарии, где рассказала о политзаключенных российских тюрем на сессии ООН по правам человека в Женеве, а также провела несколько дней в Цюрихе.
— Ксения, в прошлом году вас освободили из российской тюрьмы в рамках обмена. С какими основными сложностями сталкиваются сегодня политзаключенные в России?
— Отсутствие качественной медицинской помощи и плохое питание — это на слуху. Политических заключенных часто отправляют в штрафной изолятор. Это тюрьма внутри тюрьмы: бетонная коробка площадью примерно 4 квадратных метра, кровать там пристегивается к стене, чтобы на ней заключенный не сидел и не лежал в течение дня, нет горячей воды и отопления. Изначально штрафной изолятор придуман для того, чтобы наказывать узников, которые нарушили правила внутренного тюремного распорядка. По закону разрешается держать заключенного в штрафном изоляторе до 15 суток. Однако политическим заключенным эти сроки постоянно продлевают.
— Так было и с Алексеем Навальным.
— Алексей Навальный провел в штрафном изоляторе в общей сумме 308 дней. К сожалению, сейчас в России стало обычной практикой отправлять политзаключенных, в том числе женщин, на долговременное заключение в штрафном изоляторе. Например, журналистку Марию Пономаренко, приговоренную к 6 годам тюрьмы за «распространение фейков о российской армии», регулярно отправляют в штрафной изолятор и, на мой взгляд, тем самым принуждают ее к суициду. Во время рассмотрения дела Мария Пономаренко несколько раз объявляла голодовку, протестуя против условий содержания в колонии. Во время одного из судебных заседаний она рассказала, что была вынуждена вскрыть вены из-за постоянных издевательств со стороны администрации, показала шов, наложенный на вену на локтевом сгибе.
Так что же произошло: особо тяжкое преступление или несчастный случай? А может, арестовать ту, с кроваво-красным ртом, которую все защищают?...
Как Россия «регулирует» украинских беженцев? Что происходит с жильем беженцев на оккупированных российскими войсками украинских территориях? На 1125-й день вторжения...
Во вторую неделю апреля в Брюсселе прошел Конгресс антивоенных инициатив. Его участниками стали европейские политики и эксперты, правозащитники и журналисты,...
После февраля 2022 года в киевском издательстве «Друкарський двір Олега Федорова» вышли три тома стихотворных антологий «Год поэзии», которые составил...
What does a long-time emigre, an American biology professor and a poet who writes in Russian think about the future...
Сколько узников войны России против Украины? С чем связывают правозащитники надежду на их освобождение? Остановит ли прекращение огня на фронте...
20 марта 2025 года в России умер поэт, актер, драматург, театральный режиссер Вадим Жук. Ему было семьдесят восемь лет.
Что эмигрант с многолетним стажем, американский профессор-натуралист и пишущий по-русски поэт думает о будущем русской культуры? Каким образом опыт естествоиспытателя...
«Швейцария для всех» рассказывает о сотрудничестве с Русской редакцией Радио Свобода, которое продолжается третий год. За это время подготовлено и...
— Политзаключенные в России, видимо, часто страдают от произвола?
— На российских политических заключенных заводят новые уголовные дела, пока они находятся в тюрьме, тем самым лишая их всякой надежды на освобождение. Например, Марии Пономаренко недавно добавили еще год и 10 месяцев лишения свободы из-за того, что она якобы напала на двух охранников. Политическим заключенным в России предъявляют новые обвинения в «оправдании терроризма». Если вы в России кому-нибудь скажете «логично, что Крымский мост был подорван, так как идет война», на вас могут донести и обвинить в оправдании терроризма. Именно это и произошло с московским оппозиционным депутатом Алексеем Гориновым, которого приговорили к 7 годам за «фейки об армии». Теперь ему добавили еще 3 года тюрьмы за то, что в разговоре с сокамерниками он якобы оправдывал подрыв Крымского моста.
— Вы привержены защите прав политзаключенных и недавно находились в Швейцарии в связи с этим. Что это были за события?
— В ООН в Женеве проходила сессия, посвященная правам человека, мне предложили там выступить. Речь шла в частности о нарушении прав человека в России, Беларуси и Азербайджане. В сессии участвовала также освобожденная по обмену вместе со мной бывшая глава штаба Навального в Уфе и бывшая политзаключенная Лилия Чанышева. Мы рассказывали о политических заключенных в России. Обращались к дипломатам западных стран, чтобы во время переговоров по поводу окончания российско-украинской войны помнили о российских политзаключенных, чтобы среди требований было их освобождение. Речь шла не только о россиянах, но и об украинских гражданских, ситуация с которыми более чудовищная. Многие из них находятся в российских тюрьмах по неправомерным обвинениям в терроризме и шпионаже, их пытают, у них нет связи с родственниками и адвокатами. Поэтому я считаю, что их освобождение должно быть обязательным требованием во время международных переговоров о перемирии или мире. По примерным оценкам украинских правозащитников, речь идет как минимум о 7 тысячах граждан Украины. Как мне кажется, долг каждого российского политика, оказавшегося в изгнании, требовать освобождения людей, которые пострадали от путинского режима и были незаконно лишены свободы.
— Что привело в Цюрих?
— И в Цюрихе, и в Женеве мы вместе с активистами сообщества «Россия будущего — Швейцария» писали письма российским политическим заключенным, а именно, пожилым. Например, мы написали письмо поддержки 67-летнему правозащитнику Александру Скобову, которого недавно суд в Санкт-Петербурге приговорил к 16 годам тюрьмы из-за «оправдания терроризма». Это советский диссидент, переживший аресты в 1970-х, обвинения в антисоветской агитации и карательную психиатрию. Такой большой срок лишения свободы для Скобова — это фактически пожизненное заключение. Также мы отправили письма 58-летней художнице Людмиле Разумовой, осужденной на 7 лет за «фейки об армии». Она недавно проводила «сухую» голодовку, требовала перевести ее в больницу, где на нее напала другая заключенная.
— Что означает для пожилого человека оказаться в российской тюрьме?
— Пожилым людям особенно тяжело в российских тюрьмах. Мне было 32 года, когда меня взяли под стражу, и я не понимаю, как немолодой, ослабленный человек может выдержать российскую тюрьму. У многих пожилых есть хронические заболевания, а руководство тюрем это не заботит. Таким образом состояние человека только ухудшается. Тяжелым испытанием для узника является транспортировка из СИЗО в суд и затем в колонию. Внутри полицейской грузовой машины для перевозки заключенных есть место, которое на жаргоне называется «стакан», однако к посуде это не имеет отношения. Представьте себе, что вы сидите на стуле внутри тесного железного шкафа, который установлен внутри машины, ваши колени упираются в стенки этого шкафа, вас постоянно трясет во время транспортировки. Если в полицейской машине среди заключенных мужчин есть одна женщина, то ее неизбежно посадят в «стакан». Я разговаривала с заключенными, которых перевозили в этом железном ящике летом, узники там часто теряют сознание из-за жары и духоты. Невыносимые условия приводят к росту смертности в российских тюрьмах.
— 1 августа 2024 года состоялся обмен заключенных между Россией и странами Запада. Вы вместе с другими российскими оппозиционерами такими, как Илья Яшин, Лилия Чанышева, Владимир Кара-Мурза и Олег Орлов, вышли на свободу. Как это было?
— До обмена я примерно 8 месяцев пробыла в СИЗО Томска, после чего меня этапировали в колонию Новосибирска. Перемены начались 23 июля, когда ко мне обратился начальница отряда и попросила в срочном порядке написать на имя Владимира Путина прошение о помиловании. Я написала это прошение, но оно не содержало раскаяния или признания вины. В документе я представилась, рассказала кто я и в чем меня обвиняют, написала, что делала только полезное для своего города Томска и попросила освободить меня от дальнейшего пребывания в тюрьме. Спустя примерно неделю мне велели собрать свои вещи и готовиться к отъезду. При этом никто не рассказывал, куда и зачем мы поедем. На выходе начальник колонии лишь спросил меня, пришлю ли я ему однажды поздравительную открытку.
— И что было дальше?
— Меня отвезли в аэропорт Новосибирска, сняли наручники, и мы сели в обычный гражданский самолет в Москву. Там меня перевезли в тюрьму Лефортово, которая находится под контролем ФСБ, и где, как правило, содержатся «особые» заключенные: бывшие чиновники и генералы, обвиняемые в шпионаже. Там я провела четыре дня, мне не давали возможности связаться с родственниками, поэтому я даже не могла сообщить никому, где я нахожусь.
Утром 1 августа мне показали подписанный Путиным документ о моем помиловании и освобождении. После этого меня увели в автобус, где я увидела Илью Яшина, Лилию Чанышеву и других политзаключенных, которые, очевидно, так же, как и я, были в это время в Лефортово. И только тогда офицер ФСБ сказал, что нас доставят самолетом к месту предстоящего обмена.
В Анкаре мне дали возможность позвонить близким, которые были сильно взволнованы из-за нашей пропажи и уже думали, что нас всех отвозят в некую специально построенную для политических заключенных колонию за Полярным кругом.
«Швейцария для всех» рассказывает о сотрудничестве с Русской редакцией Радио Свобода, которое продолжается третий год. За это время подготовлено и...
После февраля 2022 года в киевском издательстве «Друкарський двір Олега Федорова» вышли три тома стихотворных антологий «Год поэзии», которые составил...
Как Россия «регулирует» украинских беженцев? Что происходит с жильем беженцев на оккупированных российскими войсками украинских территориях? На 1125-й день вторжения...
Так что же произошло: особо тяжкое преступление или несчастный случай? А может, арестовать ту, с кроваво-красным ртом, которую все защищают?...
What does a long-time emigre, an American biology professor and a poet who writes in Russian think about the future...
Что эмигрант с многолетним стажем, американский профессор-натуралист и пишущий по-русски поэт думает о будущем русской культуры? Каким образом опыт естествоиспытателя...
Во вторую неделю апреля в Брюсселе прошел Конгресс антивоенных инициатив. Его участниками стали европейские политики и эксперты, правозащитники и журналисты,...
20 марта 2025 года в России умер поэт, актер, драматург, театральный режиссер Вадим Жук. Ему было семьдесят восемь лет.
Сколько узников войны России против Украины? С чем связывают правозащитники надежду на их освобождение? Остановит ли прекращение огня на фронте...
В Германии нас встретил канцер Олаф Шольц, после чего мы прошли медицинское обследование на случай, если вдруг ФСБ решила нас напоследок отравить «Новичком». И я помню, ко мне в палату заходят немецкие врачи и говорят: «Мы проверили результаты анализов и вынуждены вам сообщить, что у вас серьезный дефицит витамина D».
— Как чувствуете себя сегодня, спустя восемь месяцев после освобождения?
— У меня противоречивые чувства. Я воспринимаю этот обмен как высылку, изгнание. Честно говоря, нынешнюю ситуацию сложно воспринимать как свободу в полном смысле этого слова, так как у меня нет возможности вернуться домой к своей семье и не быть при этом снова арестованной. С одной стороны, я рада, конечно, что могу есть что хочу, дышать свежим воздухом и наслаждаться свободой. С другой стороны, на душе тяжело.
— Как человек становится политиком в России?
Как российский политик я развивалась благодаря Алексею Навальному. В 2017 году он объявил, что намерен участвовать в выборах президента России, и в связи с этим были открыты штабы Навального во многих российских городах, в том числе в Томске. Я возглавила наш региональный штаб, мы занимались антикоррупционными расследованиями в нашем регионе. После публикации расследования о том или ином чиновнике, который, по нашим данным, нарушил закон, мы обращались с жалобами в правоохранительные органы, чтобы они проверили выявленные нами правонарушения. Также мы организовывали наблюдения на локальных выборах, чтобы не было фальсификаций. В сентябре 2020 года должны были состояться выборы депутатов парламента города Томска, и я решила участвовать в них как кандидат. Считала это важным, чтобы доказать, что демократическая оппозиция способна не только организовывать митинги и проводить расследования, но и принимать активное участие в развитии своего города. Кроме того, кремлевский пропагандист Владимир Соловьев характеризовал уровень поддержки Алексея Навального как «два процента дерьма», а мы, в свою очередь, хотели доказать, что мы не дерьмо и нас гораздо больше.
— И победили на выборах?
— Мне удалось победить на выборах в Городскую думу Томска. Мы тогда призывали избирателей воспользоваться разработанной командой Навального программой «Умное голосование». Суть ее заключалась в том, чтобы голосовать за самого сильного оппонента партии власти «Единая Россия». Эта тактика у нас сработала, и в парламенте Томска из 37 депутатов было всего 11 депутатов от партии «Единая Россия».
— В чем заключалась работа депутата?
— В качестве депутата я работала в комитете городского хозяйства, занималась корректировками городского бюджета, а также решением проблем избирателей. Потребности у людей простые, но важные: ремонт крыши детского сада, замена окон в школе, подача горячего водоснабжения в дома, ремонт дорог, строительство социальной инфраструктуры. И я старалась работать так, чтобы бюджетные средства выделялись на то, о чем просят избиратели. Это был парламент, похожий на тот, какой есть в любой нормальной демократической стране. Таким образом я была депутатом городского парламента Томска с сентября 2020 по декабрь 2021 года, пока против меня не возбудили уголовное дело по обвинению в «организации экстремистского сообщества».
— В августе 2020 года в Томск прилетал Алексей Навальный, и он, как после выяснилось, был там отравлен «Новичком». Вы виделись с ним тогда?
— Алексей Навальный тогда снимал расследование про членов «Единой России» из Томска, которые монополизировали рынок коммунальных услуг, регулярно отключают горячую воду и при этом повышают стоимость за коммунальные услуги. Мы как сотрудники команды Навального в Томске тоже участвовали в работе над этим фильмом. Мне кажется, это расследование тогда посмотрели почти все жители города, я часто видела людей, которые в автобусе или трамвае смотрели наше видео на своих смартфонах. Алексей Навальный был в Томске несколько дней, и я много общалась с ним.
— Какой он был человек?
— Каким Алексея видели люди на многочисленных видео на YouTube, точно таким же он был и в жизни: открытый, с отличным чувством юмора, без пафоса, трудолюбивый. Вечером, перед своим отъездом, он сказал, что у него есть традиция купаться в разных водоемах. Один из активистов, который живет за городом, предложил Навальному отвезти его к реке Томь, где можно было бы искупаться. Поздно вечером, когда уже было темно, он искупался в реке, а затем я отвезла его в отель. Это был последний раз, когда я лично видела Алексея живым. На следующее утро, 20 августа, он сел в самолет до Москвы, где ему стало плохо… а дальше вы все знаете. Российская пропаганда тогда распространяла версии, что якобы мы все напились самогона и именно поэтому Алексею Навальному стало плохо на борту самолета. Хотя на самом деле никто из нас не пил алкоголь. Когда Алексей пришел в себя в клинике Шарите в Германии, он мне позвонил и поздравил с победой на выборах в Городскую думу Томска.
— После убийства Навального осталась пустота. Как бы вы оценили настроения российского гражданского общества сейчас?
— Той России, в которой жил и работал Алексей Навальный, к сожалению, больше нет, и как раньше, уже не будет. Российское гражданское общество так сильно пострадало от репрессий, что сейчас нацелено на выживание и самосохранение. Я не готова никого осуждать за это. Оппозиционные политики в изгнании вынуждены молчать, потому что в России их близкие, которые стали заложниками. Оставшиеся в России вынуждены молчать, чтобы избежать тюрьмы. Участие в выборах невозможно. Количество политзаключенных растет. Россияне — такие же люди как швейцарцы или немцы, американцы или украинцы. Большинство из них хочет иметь семьи, путешествовать, строить планы, зарабатывать деньги, а не воевать и не быть избитыми полицейскими дубинками на площадях.
Об авторе
Иван Руслянников родился в 1994 году, в 2016 году окончил факультет журналистики Уральского государственного университета в Екатеринбурге. Сегодня он живет в Германии, пишет в качестве внештатного журналиста, в том числе для Spiegel, CH Media, Tages-Anzeiger. За статью в журнале Republic «Яндекс — технологическая компания, создающая зомби» Руслянников вместе с автором журнала Republic Адриенной Фихтер (Adrienne Fichter) получили Цюрихскую журналистскую премию 2023 года
Вариант интервью вышел на немецком языке в Republik
- «Гражданское общество в России сосредоточено на выживании» - 17 апреля 2025
- Как Россия украинцев заменяет на россиян - 24 марта 2025
- «Патриот» Навального — про выживание и борьбу со злом в России - 28 октября 2024
Изображения:
Ксения Фадеева в Цюрихе на вечере писем политзаключенным российских тюрем. 24 марта 2025 г. (© forall.swiss)
Ксения Фадеева и Алексей Навальный в Томске. Август 2020 г. (Личный архив)
Участники 58-й сессии Совета ООН по правам человека. Пятая слева направо — Ксения Фадеева, рядом с ней — в белом пиджаке Лилия Чанышева. 21 марта 2025 г. (Личный архив)
Поделитесь публикацией с друзьями