Марат Гельман: «Невозможно шантажировать того, кто не боится»
В Артхаусе Базеля среди произведений современного искусства трех десятков авторов впервые показывают живописную серию ядерных взрывов. Почему идея катастрофы привлекает людей, которые создают и ценят искусство? «Швейцария для всех» поговорила об этом с галеристом Маратом Гельманом, который придумал изображать привлекательные грибовидные облака, потому что «это красиво».
Ядерное искусство (nuclear art) занимало разных художников с тех пор, как восемьдесят лет назад на исходе Второй мировой войны военнослужащие США сбросили атомные бомбы на Японию. 6 и 9 августа 1945-го в Хиросиме и Нагасаки убили от 150 000 до 246 000 в основном мирных граждан. Через шесть дней Япония объявила о капитуляции, а 2 сентября подписала акт об окончании войны. До сих пор это единственное применение ядерного оружия в военных целях.
Истоки ядерного искусства прослеживаются в Японии, Италии, Испании, Франции, Бельгии, США, Австралии. Особо упомяну иконографический сюжет эротической «Атомной Леды» Сальвадора Дали, над которой он начал работать вскоре после атомной бомбардировки Японии и закончил живописное полотно в 1949-м. Разные художники изображали атомное излучение сразу после ядерного взрыва, подчеркивали двойственную природу ядерной энергии как силы разрушения и прогресса.
Такие произведения искусства привлекают внимание к теме ядерной энергии и оружия, актуальность которой постоянно получает новые импульсы в культуре хрупкого мира. И тут нам пригодятся краткие сведения о международных соглашениях по ядерному разоружению, которые прямо связаны с нашей сегодняшней жизнью, войной России против Украины, противостоянием Израиля и Ирана, экономическими невзгодами, миллионами беженцев в Европе.
Официально известно, что ядерное оружие есть у США, России, Великобритании, Франции, Китая. Многочисленные свидетельства дают основания допустить наличие ядерного оружия у Израиля, Индии, Пакистана, Северной Кореи. Далее, ядерное оружие может находиться на территории «неядерной» страны под контролем «ядерного» государства. Важно учесть, что ядерное оружие, которое размещалось в Украине, Беларуси и Казахстане, после распада СССР передали России (в 2023-м Беларусь объявила, что на её территории есть российские ядерные боезаряды).
Когда Украина в 1994-м отказалась от ядерного оружия, Россия обещала уважать суверенитет, независимость и территориальную целостность Украины. Вместо этого в 2014-м Россия оккупировала Крым, затем часть Восточной Украины, а в 2022-м начала против Украины полномасштабную кровопролитную войну. Российский президент Владимир Путин периодически угрожает применить ядерное оружие, если ему покажется, что это полезно России.
А теперь вернемся в Швейцарию, которая заявляет о нейтралитете по отношению к международным военным конфликтам, в страну, где более двух веков нет войны. Тут в Базеле, в шестиэтажном доме с каменной кладкой XIII века над Рейном, представлены работы трех десятков художников. Выставка современного искусства в Артхаусе — совместный проект, который американский галерист и куратор Итен Коэн (Ethan Cohen) устроил с Guelman und Unbekannt Gallery, Blond Contemporary и Ethan Cohen Gallery.
Открывают художественное пространство основатели постмодернистского соц-арта Komar & Melamid. Во-первых, похожая на российского правителя Владимира Путина классическая советская пионерка заглядывает через зеркало (портрета Сталина / Ленина?) в будущее. Напротив муза импрессионизма льнет к Сталину по воле Александра Меламида. Рядом руины Кремля и мавзолея, которые изобразил Виталий Комар плюс нейросеть. Темнеет на белой стене икона-коврига хлеба художника-акциониста и теоретика искусства Анатолия Осмоловского: «дай нам днесь».
Поднявшись по скрипучей спиральной лестнице выше уровнем, найдешь в одном из залов много изображений знакомого по книгам и фильмам грибовидного облака.
Во-первых, это красиво
«Все пьют кока-колу и все боятся ядерного взрыва», — развивает мысль Энди Уорхола, глядя на ядерное изобилие, Итен Коэн. Он был среди пионеров, которые представляли в Нью-Йорке 1980-х китайский авангард. Его особенно увлекает современное американское, африканское, иранское, китайское, корейское, японское, русское, пакистанское, тайское искусство. Ethan Cohen Gallery продвигает новые имена и предлагает известное рынку искусство, в частности в Артхаусе есть графика Ай Вэйвэя (Ai Weiwei) и живописный фотореализм Дэвида Хокни (David Hockney).
Но это в других комнатах, а мы пока что еще в окружении ядерных грибов, картины с изображением которых расположились в том числе на потолке и в большом количестве на широком столе вдоль окна. Вскоре выясняется, что это дежурный пост Марата Гельмана, который специально для меня произносит название, по-моему, противоречивого проекта: «Во-первых, это красиво». Карьеру галериста Гельман начал в Москве 1990-х, продолжил в Перми, а с 2014 года он живет за пределами России.
«Ядерный взрыв — синоним смерти. А образы, палитра, подтексты «Во-первых, это красиво» задают, на мой взгляд, позитивный, оптимистический заряд, — говорю я. — Тут можно увидеть катастрофу в розовых и радужных тонах, или, например, озарение, оплодотворение, торжество человеческого гения, рассеяние людей в зарубежье, космосе или ином мире. Кто автор? — «Guelman & +-,», — отвечает Марат.
После чего он мне рассказал, что проект «Во-первых, это красиво» превращался в произведения изобразительного искусства около полугода, объединив естественный и искусственный разумы плюс устройства, которые пишут красками на холсте. И теперь в известных художественных местах можно увидеть и купить то, что понятно почти всем и у всякого будит сильные эмоции, а заодно припасть к истории искусства, угадав, как бы могли изобразить атомный взрыв, скажем, Брейгель, Айвазовский, Ван Гог, Моне, Мане, Писсарро, Сезанн, Дали, Пикассо, Бойс, Уорхол и т. д.
«Во-первых, это красиво» представлен в формате инсталляции, собранной из различных работ, выполненных в разнообразных техниках и размерах. Элементы экспозиции сгруппированы в форме ярмарочного стенда или туристического киоска, где многочисленные артефакты обычно нагромождены друг на друга. Упорядоченный хаос и становится итоговой выставочной версией проекта. Изображения созданы посредством специальной платформы искусственного интеллекта, разработанной командой опытного галериста, ныне начинающего художника — Марата Гельмана.
— Легко ли галеристу стать художником?
— Не каждый день галерист становится художником, — отвечает Марат, — для меня таким толчком стала война, а точнее — агрессия Путина против Украины, а по сути — против всего мира. С самого начала, когда Путин начал шантажировать мир ядерной войной, я понимал, что он действительно способен нажать «красную кнопку». Но сложность заключалась в том, что, прежде всего, Путин хотел, чтобы люди осознали опасность — «Путин может нажать» — и напугать самой возможностью этого: в условиях экзистенциальной угрозы права человека ничтожны — устрашай, разжигай и властвуй.
— В чём суть «Во-первых, это красиво»?
— В том, чтобы образ ядерного взрыва непринужденно, гармонично вошел в каждый дом, — объясняет Марат Гельман идею «красивого катаклизма» в день открытия выставки в Базеле. — Думаю, этому образу надлежит стать естественной частью интерьера так же, как мысли о конце цивилизации — слагаемой нашего мировоззрения. Поэтому мы выбрали художественный язык, максимально адаптированный к современной культуре, обратились к искусству, популярному среди широкой аудитории: импрессионизму, поп-арту, арте повера.
Прожив какое-то время с мыслью, «что Путин может нажать», я понял, что цивилизация на планете Земля в любом случае конечна — ровно так же, как и человек смертен. Поведение Путина или другого безумца уничтожит её, или что-то иное, — это лишь вопрос времени. Как говорил Чехов: «Если в первом акте на стене висит ружьё, то в последнем оно должно выстрелить». Конец цивилизации предопределен — будь то ядерный апокалипсис, выморочная пандемия, климатическое бедствие или падение метеорита.
— Цивилизация умирает вместе с художником, или человек умирает, а цивилизация продолжает жить?
— В моем понимании, цивилизация умирает вместе с последним человеком. Страх возможной ядерной войны подавляет художника, сковывает его творческую свободу, а если человек не боится, то живет и творит дальше, пишет, например, «Тайную вечерю» или «Завтрак на траве». Невозможно шантажировать того, кто не боится. Искусству известна эта стратегия. Например, акционист Пётр Павленский, когда обматывался колючей проволокой, то говорил: «А что вы мне сделаете? Будете бить? Посмотрите, как я сам себя изувечил!» Преодоление и отсутствие страха, это, может быть, один из наиболее эффективных способов сопротивления искусства ядерному шантажу.
— Гуманно ли приучать человека к неизбежности глобальной катастрофы?
— Думаю, важно, чтобы человек осознал и не боялся неизбежного, жил без страха. Это похоже на детское осознание смертности: обычно в 7-10 лет ребенок впервые всерьез задумывается о смерти, пугается, затем забывает, но позже эта мысль возвращается. Взрослея, человек учится полноценно жить с осознанием конечности жизни, преодолевая страх смерти. Смерть является частым сюжетом в литературе, кино, становится частью ритуалов. Так, приняв хрупкость цивилизации, мы продолжаем осознанное существование в каком-то смысле «приручив» эту мысль.
— Что в будущем?
— Уже сейчас искусственный интеллект может почти всё, и прежде трудоемкое теперь дается художнику легко, непринужденно. А что ИИ не умеет сегодня, научится завтра. Чего он не может, так это — быть агентом, у него, например, нет прошлого. Поэтому я для себя понял, что искусство будущего — всегда от первого лица: не вообще что-то создавать, а связанное со мной. Сейчас я думаю: вот я — галерист, создатель музея, ставший художником, об этом я и должен делать проект, о том, что человек в какой-то момент решил, что пришло время высказываться не опосредованно через художников, а непосредственно. Эпоха постмодернизма заключалась в том, что художник отстранялся от того, что он делает. Это заканчивается, сейчас важно — кто делает, важно говорить от своего имени. И я буду делать проект, связанный с моей биографией.
Добавлю к сказанному, что Марат Гельман и Итен Коэн знакомы полжизни и постоянно на связи. Они вновь объединились под одной швейцарской крышей Артхауса Базеля спустя три десятилетия, когда галерея Марата Гельмана подрывала Нью-Йорк и галерею Гуггенхайма неофициальным искусством из постсоветского пространства. С тех пор много воды утекло, а искусственный интеллект из научной фантастики перекочевал в том числе в художественные мастерские. И есть надежда, искусственный художник уживется с естественным, как это случилось на веку изобретения фотокамеры, хотя бы потому, что раскраска холстов позволяет творческому человеку влиять на время.
Узнайте имена — до 21 июня 2025 года на сайте Arthaus Basel: Aboudia, Isaac Aden, Ai Weiwei, Emil Alzamora, Armand Boua, Frédéric Bruly Bouabré, Sophia Bounou, Chi Ming, Claudia Coca, Thomas Deininger, Li Daiyun, Ron English, Erik Foss, Marat Guelman, Hal Hirshorn, David Hockney, Katinka Huang, Margaret Innerhofer, Komar & Melamid, Bill Komoski, Lan Zhenghui, Lara Birgit Kamhi, Fabian Marcaccio, Donna Mikkelsen, Catheris Mondombo, Anna Navasardian, Yigal Ozeri, Jim Peters, Paul Paiement, Qiu Deshu, Ushio Shinohara, Vladimir Sorokin, Mark Tobey, and James Vaulkhard.
19-22 июня 2025 года галерея Guelman und Unbekannt участвует в Базеле в арт-ярмарке Volta
Изображения:
Галеристы Итен Коэн и Марат Гельман знакомы полжизни. Артхаус Базель / Arthaus Basel. Базель, 16 июня 2025 г. (© forall.swiss)
Артхаус Базель / Arthaus Basel. Базель, 16 июня 2025 г. (© forall.swiss)
Артхаус Базель / Arthaus Basel. Базель, 18 июня 2025 г. (© Ethan Cohen Gallery)
Поделитесь публикацией с друзьями